Блог The Vilbil

Часть I из продолжающейся серии

Тихая резонансность в шумном мире

В мире, переполненном звуками и зрелищами, художник Миггс Бэрроуз создал пространство для тихой резонансности. Его проект «Знаки сострадания» — это не просто выставка, а поэтический эксперимент в области эмпатии, движения и человеческой связи. С помощью инновационного использования линзовых изображений и американского языка жестов Бэрроуз превращает стихи Эмили Дикинсон в визуальный язык, который говорит прямо к сердцу. Теперь, благодаря цифровой кураторской работе The Vilbil.Art, эта работа обретает новую жизнь и охват, приглашая мировую аудиторию пережить сострадание в движении. Как с благодарностью отметил Миггс: «Вы так хорошо это смоделировали на стене — даже цвет стены, хотя ваш эффект ротонды просто великолепен.»

Искра: Дом Дикинсон и совет сына

Идея не пришла сразу. «Она складывалась по-разному в течение нескольких лет,» — объяснил Миггс. «Постепенно кристаллизовалась.» Его первое знакомство с Эмили Дикинсон произошло не через книги, а через спонтанный визит. «Много лет назад я навещал сына в колледже,» — вспоминает он, — «и искал, чем заняться, пока он был на занятиях. Он сказал: ‘Прямо через дорогу — дом Эмили Дикинсон.’» Этот музей — место, где Дикинсон выросла и писала свои стихи в спальне на втором этаже — оставил тихое впечатление. Миггс начал читать её стихи «время от времени, не слишком серьёзно, не думая ни о чём конкретном.» Но зерно было посеяно.

Спустя годы, когда местная библиотека предложила ему персональную выставку, его пригласили представить «всю вашу работу». Миггс отказался. «Я действительно не хотел — всё было слишком разрозненно. Мне хотелось чего-то цельного.» В то время он работал с линзовыми изображениями и почувствовал тягу к рассказу — не просто показать одну работу, которая превращается в другую, а создать последовательность с эмоциональной связностью. «Я хотел рассказать историю с помощью линзового изображения,» — сказал он. «Не просто одну работу, которая что-то делает, а потом следующую, которая делает что-то другое.»

Жест как язык: знак и движение

Это стремление к повествованию привело его к мысли о языке жестов. «Я не знаю, почему мне пришёл в голову язык жестов,» — признался он, — «но я подумал, что должна быть одна цельная история.» Он размышлял о том, как язык жестов «может передавать эмоции через движение» и как это сочетается с двухкадровой структурой линзового изображения. «Язык жестов — это обычно два жеста,» — объяснил он. «Почти всё состоит из двух движений — идеально подходит для линзового изображения.» Его также зацепила фраза, которую он часто слышал в галереях: «Это искусство действительно говорит со мной.» Эта идея осталась. «Ну, моё искусство может говорить с вами,» — подумал он, — «потому что язык жестов — это эмоции в движениях.»

Выбор стихотворения: сострадание в 30 жестах

Когда дело дошло до выбора стихотворения, Миггс подошёл к этому как эмоционально, так и практично. «Хороший вопрос,» — сказал он, когда его спросили, почему он выбрал «If I can stop one heart from breaking» Дикинсон. Пространство выставки в библиотеке имело киоски с четырьмя сторонами, позволяя разместить 30 работ. «Так что я немного пошёл от обратного,» — объяснил он. «Я прочитал всё у Эмили Дикинсон — ну, и другие стихи тоже — но всё время возвращался к ней из-за красоты эмоций, которые она передавала. Экономия слов и чувств.» Он начал считать слова и фразы и обнаружил, что в стихотворении около 35–36 слов. Но в языке жестов некоторые знаки объединяют слова — например, «разбитое сердце» — что делало его идеальным выбором. «Язык жестов — очень экономичный язык,» — сказал он. «Вместо ‘Я думаю, что пойду сегодня в магазин,’ вы просто показываете ‘идти магазин.’» Эта экономия, в сочетании с метафорой Дикинсон о возвращении раненого малиновки в гнездо, глубоко его тронула. «Это было о сострадании,» — сказал он. «О помощи человечеству.»

Образ человечества: тридцать лиц, тридцать знаков

Сначала Миггс думал использовать одного человека для передачи всего стихотворения. «Сейчас это кажется таким глупым,» — размышлял он. «Один человек делает всё — это довольно скучно.» Вместо этого он выбрал тридцать разных людей, чтобы представить каждое слово или фразу. «Почему бы не выбрать разные лица, разные этнические группы, гендер?» — сказал он. «Я старался сделать полную смесь — разнообразное представление человечества.» Друг, свободно владеющий языком жестов, перевёл стихотворение для него, и Миггс записал выступление на видео. «Он разбил его по словам и фразам.» Затем Миггс выбрал участников, показал им видео и направлял каждый жест: «Ты показываешь слово ‘остановить’ — делай так. Первая картинка — это, вторая — то.» В течение года он фотографировал каждого участника и собрал линзовую последовательность. «Я многому научился,» — сказал он. «Даже при написании писем — я стал думать об экономии выражений.»

От местной библиотеки до Организации Объединённых Наций

Первая выставка в библиотеке получила восторженный отклик. «Это было очень успешно,» — сказал Миггс. «Реакция была очень положительной.» Затем проект переехал в галерею в Хартфорде, штат Коннектикут — рядом с первой школой для глухих в США. «Преподаватели и некоторые глухие студенты пришли посмотреть,» — вспоминает он. «Они показали большой палец вверх, а я волновался, правильно ли я передал все жесты.» Их одобрение стало глубоким подтверждением. Затем проект отправился в больницу в Нью-Йорке, а потом — в другую школу для глухих. «Он побывал примерно в пяти-шести местах,» — сказал он. В конце концов, о нём узнали в ООН. «Мне пришлось сделать его больше,» — объяснил он. «Каждая работа была вот такого размера на предыдущих выставках, но для ООН стена была длиной 30 метров.» Он увеличил каждую работу до 60×60 см и потратил полтора года на создание расширенной версии. «Вот оно,» — сказал он. «И вы так хорошо это смоделировали.»

Новая глава с The Vilbil

Теперь, благодаря The Vilbil — онлайн-платформе для искусства и художников — «Знаки сострадания» находят новый дом, который уважает их эмоциональную глубину и расширяет охват. Миггс высоко оценил цифровую презентацию, отметив, как хорошо эффект ротонды и цвет стены передают дух физической инсталляции. Кураторская работа The Vilbil сохраняет целостность видения Бэрроуза, одновременно повышая доступность проекта. Посетители не просто смотрят на работу — они чувствуют её. Они движутся вместе с ней. Они тронуты ею.